Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Никита свернул с тропинки в лес в направлении, в котором волхв Праселк велел им идти. Толя шагнул за ним и шарахнулся в сторону, вскрикнув: прямо перед ним, буквально в сантиметре от ботинка, вылетела из-под земли длинная стрела с раскаленным докрасна острием и с гудением ушла в небо. По лесу раскатился дребезжащий струнный звук, зашумели сосны, словно от порыва ветра.
— Ты чего? — выбежал из-за дерева Сухов.
Такэда коротко рассказал, в чем дело, пытаясь разглядеть в кронах деревьев стрелу, но ничего не увидел. Назад стрела не вернулась. Вдвоем они осмотрели землю в месте, где она вылетела, но обнаружили лишь круглое отверстие с кулак человека, уходящее на неизвестную глубину.
— Охотничья ловушка???— предположил Такэда.
— Не уверен, — помрачнел Никита. — Пока нас охраняют диморфанты, такие ловушки не страшны, но расслабляться не стоит. Уж быстрей бы вооружиться.
— Да уж, с голыми руками против здешних колдунов недолго выстоишь.
Друзья углубились в лес, сторожко приглядываясь к любым подозрительным теням, и вскоре действительно вышли к болоту, Праселк не обманул. Повернули вдоль зелено-оранжевой кромки мхов налево, но не успели пройти и километра, как наткнулись на огромный, величиной с вагон, замшелый камень с выбитой на нем надписью. Буквы были крупные, неровные и смахивали на китайские иероглифы, но кое-какие из них напоминали буквы древнерусского алфавита. Никита очистил шершавый каменный бок от лилового налета лишайника, вглядываясь в строки.
— Кажется, это предупреждение или дорожный знак: направо поедешь — коня потеряешь… ну и так далее.
— Надо же, как точны русские сказки! — восхитился Такэда. — А поточней расшифровать можешь?
— Не уверен, а с каналом Вести связываться лишний раз не хочу, энергии тратится слишком много.
— Может быть, я вам помогу, добрые люди? — раздался сзади, со стороны болота, тонкий девичий голосок.
Приятели оглянулись, автоматически принимая стойки, каждый свою: Такэда в стиле айкидо, Никита в стиле россдао.
На кочке, посреди зеленой от ряски болотной полянки, сидела обнаженная девушка с распущенными по плечам зелеными волосами. Кожа у нее была не то чтобы зеленая, но шафрановая, бархатистая на вид, как бы светящаяся изнутри, волосы сверху охватывал венок из лилий и кувшинок, точно такие же венки охватывали талию и тонкие запястья, ноги прятались в воде, под ряской, и глаз невольно искал рыбий хвост. Лицо у девушки, по сути девочки, было прозрачно-салатное, с огромными темно-зелеными глазами, как и полные губы, но Сухову не показалось это неприятным.
— Что уставились? — засмеялась девица, показав изумрудно светящиеся зубы. — Лимнады не видели?
— Ага, — сказал Такэда хладнокровно. — Лимнады, кажется, нимфы болот?
Зеленоволосая снова засмеялась, уперлась в кочку рукой, заложила ногу за ногу, показав вместо ступни лягушачью лапу с перепонками. У Никиты мороз прошел по коже от этого открытия, хотя он вроде и был готов к подобным вещам.
— Куда путь держите, молодцы? Меня с собой не возьмете? Разговариваете вы чудно, на два голоса, но я вижу — добрые.
— Да мы сами не знаем, куда идем, — признался Никита. — Если бы ты нам верную дорогу указала.
— На дороге стоит и дорогу спрашивает. — Колокольчики смеха рассыпались по болоту. — Вот же Страж-камень перед вами, он путь и укажет.
— А ты разве нездешняя?
— Здешняя-то я здешняя. — Девица слегка опечалилась. — Да ведь я только по болотам живу.
— Нам тут встретился дедушка один, суровый такой, с филином, назвался Праселком…
Девица сиганула с кочки в воду, причем без брызг и плеска, потом высунулась по плечи, сухая на вид, будто не из воды вынырнула.
— Беда, что вы встретили Праселка, витий он, злой и хитрый. Лонись[53]на моих сестер трясцу[54]нагнал, много людей в болотах утопил…
Никита почесал затылок, посмотрел на Такэду.
— А он нам показался нормальным стариком, суровым только. Подсказал, как найти подмогу, к своей родственнице послал.
— Какой? Уж не к Ягойой ли?
— Как-как? У нас в сказ… мы знаем Бабу Ягу, костяную ногу. Не она?
— Она самая, Ягойой. И ноги у нее костяные, разрыв-травы не боятся, и голова то добрая, то равнодушная, то злая. Если встретит злая, тогда вы пропали. А как он вам идти велел? Там же торунь к ней, то есть тропа, есть.
— Посоветовал идти прямо, потом свернуть налево, вдоль болота.
— Как же, посоветовал. Там живут трясея и хрипуша, попали бы к ним — уже не выбрались бы. Да и на поляне, где изба Ягойой стоит, трава растет — разрыв-трава называется, у людей ноги отрывает.
— Так уж и отрывает, — усмехнулся Никита.
— А ты не смейся, красивый, лучше послушайся, не ходи туда. Комоня не потеряешь, бо пешец ты, но полжизни оставишь. Страж-камень не зря стоит, витязей предупреждает.
— Что ж он в глухом лесу стоит?
— Так ведь по тракту этому уже почитай тыщу лет никто не ездит. Старый Сол-разбойник и тот помер от скуки, детки остались, двое — Инф и Ульт. Глядите, не наскочите на них, повадки-то у них старого остались. Но если все-таки не послушаетесь, глядите в оба, не то братьями моими станете… когда вас в болото кинут.
Лимнада нырнула, потом спустя несколько секунд вынырнула уже у дальнего края трясины. Лицо у нее было совсем печальное.
— Я бы поплакала по вас, у людей подсмотрела, да плакать не умею.
— Как звать-то тебя, кудрявая? — спросил Такэда.
— Глая. — Девушка сделала жест, как бы отталкивая кого-то, и тихо, без всплеска, ушла под воду.
Путешественники переглянулись.
— Ох и умеешь ты производить впечатление на баб, — сказал Такэда завистливо. — Если уж эта зеленокожая загляделась!
Сухов рассмеялся, но не слишком весело. Он не знал, кому верить, старику с филином или зеленоволосой девчонке с ногами лягушки. А интуиция ничего не подсказывала.
— Эх, забыл у нее спросить об этих подземных стрелах! — в сердцах топнул ногой Такэда. Подошел к камню, потрогал надпись пальцем. — Жаль, что наш лингвер не видит ничего, он бы перевел.
Никита очнулся, подумал: если бы Праселк был из группы обеспечения Семерых, он говорил бы и действовал иначе. А главное, у зеленокожей лимнады по имени Глая были очень бесхитростные глаза. Живые и испуганные.
— Слышишь, профессор, — сказал Сухов, направляясь в обход камня. — Я плохо знаю фольклор. Кто такие хрипуша и трясея?